У входа в храм пожилая активистка вручила Егору и Фёдору небольшие книжицы, с которыми они вошли в церковь. Через минут десять начался следующий сеанс, прошла короткая хроника на тему антивоенных выступлений в Европе, потом посыпалась реклама стиральных порошков и, наконец, начался основной фильм. Правда, берлинская вода, которую Егор перед этим чаепитием жадно выпил из стоявшего в номере графина, не понравилась, вкус её был какой-то непривычный до неприятности; казалось, что она отдаёт какой-то химией. Были сомнения и в отношении аккуратности московского такси. При очередном разговоре с Егором кудрявая оператор стала посматривать на них уже с некоторым любопытством, то ли удивляясь их настойчивости, то ли не совсем привычной ситуации для своего рабочего места. Купить наркотики в аревшат. Здесь же на набережной в ряд выстроились фургоны торговцев, а на небольшом пятачке острова уже раскинулись торговые ряды. А ситуации эти возникали в Женеве с неумолимой неизбежностью чуть ли не каждые две недели. Купить наркотики в аревшат. Председатель после окончания дебатов коротко и очень точно подвел итоги дискуссии, а потом толково сформулировал решение собрания по обсуждаемому вопросу. Ну, а здесь, так вообще — копейки, так что, налетайте! С его просторной веранды открывался великолепный вид на озеро. Здесь же стояли бутылки, показывающие, что же было налито в фужеры, стаканы, стопки и рюмки. Ну, ничего, теперь вы морально готовы к тому, чтобы посмотреть настоящее порно. Добрый вечер, мадемуазель!
Через два года старик-хозяин исчез, вместо него в лавке торговал его сын, и возле кассы теперь лежала огромная немецкая овчарка, через которую Егор переступал с большой опаской. Хотя пассажир на чемодан и не смотрел, украсть его явно было невозможно. Фёдор с Егором решили, соблюдая осторожность, расширить свои познания в европейских напитках, хоть это и не было патриотично в такой праздник! Его коллеги уже успели перевести часы на местное время, удлинив воскресные сутки ещё на два часа. Но в первый день визита обошлось без экскурсов в далёкое героическое прошлое. А вот коньков со штифтом для упора Егор уже больше не встречал Запах этого кофе потом висел в кабинете в течение всего времени совещания. По сравнению с корейцами, канадцы на собрании в Торонто оказались, ну просто, деревенскими жмотами.
А вот коньков со штифтом для упора Егор уже больше не встречал С переводчиком они проработали минут десять, как в номер постучали, и Фёдор пошёл открывать двери. После настойчивых приглашений пойти с ним выпить, которые не нашли должного отклика, поляк удалился, пнув лакированным ботинком заднее колесо машины. А потом оказалось, что они то же самое спрашивали и у Светы. Их секундная стрелка лихо крутилась над разноцветным ковром. В дальнейшем, когда Егор уже был не новичком в делах Организации и регулярно появлялся на собраниях, он наблюдал эволюцию отношения председателей к участникам собраний. Но тут внимание Егора отвлекло другое обстоятельство: он почувствовал, что в животе начинается какое-то возмущение, и тот неторопливый темп, в котором они двигались по направлению к отелю, ему явно не подходит. Отчёт решили немного исправить, новую версию текста Егор отнёс секретарю. Голубой унитаз перегораживала бумажная ленточка, а надпись на пяти языках сообщала о проведенной дезинфекции сиденья. Здесь можно было найти довольно интересные книги карманного формата в мягкой обложке за сравнительно скромную сумму, конечно, не новые.
В церкви ещё оставалось несколько человек, они поправляли в канделябрах оплывшие свечи, прикладывались к иконам, шептали молитвы и низко кланялись царским вратам, осеняя себя крестным знамением. Этой информации для Ставинского, наверно, оказалось достаточно, так как глава делегации затем сразу же положил трубку. С марками ГДР Егор уже был знаком, но вот защитную полоску из фольги, вставленную в купюры с индустриальным пейзажем, увидел впервые. Навстречу им двигались толпы таких же озадаченных покупками людей, с такими же огромными пакетами. Как ни странно, но Ставинский был на месте и даже не сильно-то и занят. Улановский утверждал, что без всякой подсказки он сразу же подошёл к Кубичеку и попросил его не делать резких движений, мол, со временем всё разложится на свои места. После визита правоохранителей ему все же пробили товар и начали обслуживать всех посетителей без масок. А сейчас тонмейстер, глянув сверху из своей кабинки в зал, включил на столе Егора микрофон, где загорелась красная лампочка. Фёдор начал подбивать Егора, чтобы тот на своём слабеньком французском языке сделал попытку попросить для него дополнительный круассан, но Егор отказался, сославшись на незнание местных обычаев, и во избежание возможного международного конфликта предложил решить эту проблему с помощью знатоков-переводчиков. На этот раз ворота в миссию были широко открыты, в них не спеша втягивались солидные чёрные лимузины, на некоторых из них развевались миниатюрные национальные флажки. По соседству, уже за спинами делегатов, над входом в зал, за широким стеклом располагался отсек, в котором, как потом узнал Егор, сидел тонмейстер — человек, включавший и выключавший микрофоны делегатов по указанию председателя. Здесь Фёдор, который к тому же был определен и казначеем делегации, обменял дорожные чеки на швейцарские франки и раздал их делегатам под расписку. В карт-франтиш были рекомендованы несколько пунктов связи, включая Почтамт и железнодорожный вокзал Корнавин. Чувствовалось, что в Организации всё было проработано до мелочей, чтобы помочь делегатам ориентироваться в рассматриваемых вопросах, а также соблюдать рамки времени. А в номере хоть телевизор будем смотреть, да и пусть звонят хоть в середине ночи. По аллее можно было подняться к красивому строению классических форм; оказалось, что это летний ресторан. Те же интуристы дружно зааплодировали, когда Ту после трёх часов полёта мягко коснулся взлётно-посадочной полосы Цюриха. Фёдор, который закончил разговор чуть позднее, тоже начал рассказывать о происках междугородных телефонисток и решил:. Немного смущало то, что и на блузках, и на свитере не было никаких этикеток, вернее, они явно когда-то были, но их аккуратно срезали.
Тут были выходцы и из Африки, и из Азии, попадались и европейцы. Уже можно было дополнительно менять до рублей и не дрожать над каждым пфеннигом; покупать в книжных магазинах советские книги, которые на родине нельзя было сыскать днём с огнём; заказывать очки из знаменитой цейссовской оптики — ну мало ли чего было интересного и приятного в Берлине, да вот как-то всё выходило не слишком складно. Перед унитазом с блестящего держателя свешивался рулон розовой туалетной бумаги, а тут же на приступочке лежали ещё два запасных рулона. Но, тем не менее, для первых дней нагрузка была довольно большой, и Фёдор с Егором с нетерпением посматривали на часы, ожидая, когда в закончится работа. Иногда получалась что-то вроде света погасшей звезды, когда оратор уже давно закончил свою речь, а переводчики в кабинах ещё минут пять-шесть продолжали переводить речь делегата, что-то отмечая в своих рабочих блокнотах и помогая себе жестами рук и энергичным мотанием голов с нацепленными наушниками. Огромный цюрихский аэропорт поразил Егора как размерами, так и красочной рекламой, шумом и разноцветной толпой озабоченных пассажиров. Всей компанией вышли к площади Насьон Nation , обошли гигантскую клумбу, на которой в последующем Егор много раз видел треногий стул. Чай — индийский, а кофе — бразильский, но растворимый…. Согласно постановлению Роспотребнадзора, администрация хостела должна была наладить для них поставку питания, но этого не сделала, а вот карантин продлили. После такого рассказа, от Ивана Викторовича, живо всем интересующегося, вполне мог последовать логически верный вопрос, а что доктор Гепке поделывал в это же самое время? Извините, мадемуазеь! Толпа вокруг крепила деловые контакты и дружбу между народами, бодро выпивая и энергично закусывая. Немного смущало то, что и на блузках, и на свитере не было никаких этикеток, вернее, они явно когда-то были, но их аккуратно срезали. Поездка эта была безвалютной: принимающая сторона оплачивала проживание в гостинице и выдавала суточные в оговоренных размерах. Егора очень заинтересовала организация синхронного перевода в таких сложных и ответственных условиях, носившая на себе, безусловно, опыт организации перевода в ООН. Зал был удлинённый, с бархатными удобными креслами, и советская троица пересела на более удобные места.
А тут эти ксероксы он потом увидел в коридорах на всех этажах Организации. А до этого скейтбордами были вытеснены коньки, где нейлоновые колёсики располагались на одной линии и сильно напоминали длинные гаги, на которых гоняли профессиональные конькобежцы. Георгий и Мария приветствовали их, как старых знакомых, и сразу втянули в профессиональный разговор, недобрым словом поминая мадам из Организации, которой они были подчинены по работе в рамках заключенных контрактов. Поэтому домой Фёдор с Егором возвращались одни, решив сделать крюк через вокзал. Как оказалось, сюда полагалась бросать бутылки, сортируя их по цвету стекла: белый, коричневый и зелёный. Учтя опыт изнурительного ожидания в отделении связи на вокзале Корнавин, телефонные разговоры теперь заказывали на номер отеля; успели выговорить все положенные им минуты. Если собрание проводилось в другой стране а такое мероприятие для неё считалось большой честью, как бы признанием её заслуг в исследуемой области , то принимающая сторона обычно давала возможность связи, не проводя различий между служебными и домашними телефонными звонками. Чтобы скоротать время, Егор принялся сочинять шуточный стишок на тему сложившейся ситуации, и получилось у него примерно следующее:. Фёдор начал подбивать Егора, чтобы тот на своём слабеньком французском языке сделал попытку попросить для него дополнительный круассан, но Егор отказался, сославшись на незнание местных обычаев, и во избежание возможного международного конфликта предложил решить эту проблему с помощью знатоков-переводчиков. На подиуме за столом президиума появились четыре джентльмена, и когда на электронных часах под кабинами переводчиков выскочили большие красные цифры, показавшие , высокий рыжеватый председатель стукнул деревянным молотком, открывая заседание, и в микрофон поздоровался с залом. И свечи тоже исчезли. По хожая на Мирей Матье оператор что-то проговорила в микротелефонную трубку, затем повторила это ещё раз, против чего-то стала возражать. Но тут внимание Егора отвлекло другое обстоятельство: он почувствовал, что в животе начинается какое-то возмущение, и тот неторопливый темп, в котором они двигались по направлению к отелю, ему явно не подходит.
Он находился на территории европейского отделения ООН, что располагалось на площади Наций. Георгий и Мария приветствовали их, как старых знакомых, и сразу втянули в профессиональный разговор, недобрым словом поминая мадам из Организации, которой они были подчинены по работе в рамках заключенных контрактов. На удивленье Егора, до кинотеатра добрались очень быстро. Добрый вечер, мадемуазель! Поэтому появление свояка Александра и Аси, сестры его жены Дианы, здесь было маловероятным. Во всяком случае, Иван Викторович успел бодро доложить ему, что делегация находится в дружественном институте в ГДР и работа идёт по плану. Теперь было сказано, что заняты телефонные каналы между Москвой и Киевом.
Говорили, что в какой-то ситуации выкрутиться удалось совершенно случайно: в самый интересный момент на видеомагнитофоне системы видеонаблюдения то ли заела, то ли закончилась кассета с плёнкой, и факт кражи не удалось доказать со процентной уверенностью. Через год их сменили тяжёлые, как магазинные кассы, электрические машины тульского завода. Справа от калитки на бетонной стене тянулась рельефная надпись с названием советской миссии. С его просторной веранды открывался великолепный вид на озеро. Когда авиабилеты, наконец, нашлись, в управлении кадров министерства была получена драгоценная справка о том, что в международную организацию направляется официальная делегация из таких-то и таких-то специалистов. Никакие ссылки на то, что это всего лишь пятёрки, т. Толпа вокруг крепила деловые контакты и дружбу между народами, бодро выпивая и энергично закусывая. Но сам Ставинский теперь в силу своей должности в Организации имел возможность периодически помогать Улановскому, и тот в Женеве появлялся довольно часто.
Фёдор с Егором приготовили всё к ужину и позвали директора. Хотя это было далековато, да и ноги гудели от четырёхчасового марш-броска, решили всё-таки отдыхать и гулять по полной воскресной программе. Наконец, с трудом передвигая ноги, самостоятельные экскурсанты доплелись до отеля далеко за полночь и завалились спать, поставив будильники в прикроватных радиоприемниках на шесть утра. Тут же на лотках томились ананасы, лимоны, апельсины, манго, бананы, яблоки, клементины, какие-то авокадо, персики, абрикосы, дыни, арбузы и целые, и разрезанные пополам, завёрнутые в плёнку. Здесь так заведено, что все граждане Союза, находящиеся в этот день в Женеве, приглашаются на прием. Вот и пришлось звонить в Киев, поминутно забрасывая в автомат крупные серебряные канадские доллары; одним звонком Егор и ограничился, уже всё остальное рассказал, когда они возвратились в Москву и заселились на Сретенке на пару дней, чтобы отчитаться о результатах поездки. В пятницу председатель собрания устроил коллективную читку, проверку, согласование и утверждение отчётов о работе, на этом мероприятии от души порезвились господа Гольт и его французский коллега; потом председатель пригласил руководящего немца, который был на открытии собрания.
Фёдор начал подбивать Егора, чтобы тот на своём слабеньком французском языке сделал попытку попросить для него дополнительный круассан, но Егор отказался, сославшись на незнание местных обычаев, и во избежание возможного международного конфликта предложил решить эту проблему с помощью знатоков-переводчиков. В стороне на отдельных столиках высились стопки тарелочек, лежали столовые приборы, которые в семьях обычно относятся к фамильному серебру. Обычно при этом очередь всё время будоражили слухи, что у приёмщика, возможно, не хватит наличных денег. Обнаружилось это, к его большому удивлению, при личном досмотре, который им устроили на пункте контроля безопасности, причём, почему-то только им. Разобравшись в продовольственно-промышленной обстановке в этом универмаге и сделав необходимые заметки для памяти по ценам на интересующие их вещи, Фёдор с Егором отправились в обратном направлении. Конечно, никаких проблем с их командировкой сюда в Женеву никогда не возникало: и председатель, и Ярослав Кубичек приезжали в Женеву всякий раз, когда это требовалось для работы. Делалось это для того, чтобы отдельные московские девицы, не обременённые строгой моралью, не могли позвонить именно в тот номер, куда скрылся заинтересовавший их мужик. Фёдор с Егором приготовили всё к ужину и позвали директора.
Перейдя мост, киевляне пошли по левому берегу к тому месту, где Арва шумела небольшим водопадом среди многочисленных валунов. Внутренний двор миссии уже был заполнен автомашинами, вокруг них хлопотали водители и озабоченно посматривали на небо, но дождь, похоже, не собирался нарушать юбилейное торжество. Повернувшись к тележке, Егор с ужасом увидел, что его довольно заметный жёлтый портфель исчез! Ну, подумаешь, сестра жены! У одного из этих шкафчиков высокий африканец энергично дёрнул полотно и вытащил очередной отутюженный кусок — полотенце было круговым, и в этом шкафчике проходило полную очистку и стерилизацию. Да и без партбюро здесь дело не обойдётся: ведь его совсем недавно приняли в партию, а у него, видишь ли, не то родственники, не то подозрительные знакомые за границей объявились! Некоторые делегаты сразу же подкрепляли свои слова визитными карточками и вопросительно смотрели на советских делегатов. Сад уходил в гору, подъём был небольшой, вокруг было полно представителей флоры, которую всегда можно увидеть в ботанических садах. Подступившие к Женеве горы, которые Георгий обозвал Большим и Малым Салемом, чётко просматривались, суля хорошую погоду. С марками ГДР Егор уже был знаком, но вот защитную полоску из фольги, вставленную в купюры с индустриальным пейзажем, увидел впервые. Официальное посольство Союза располагалось в Берне, но в силу того, что в Женеве всяких командированных из Союза было в десятки раз больше, бернское учреждение особо заметной роли не играло. Важно было при этом не потерять бдительности: ведь от жадности подвести страну на таком ответственном мероприятии было бы непозволительной роскошью — последствий потом не оберёшься.
| купить закладки мдма в солнечногорск | хочу купить закладки в сенно | Купить наркотики в аревшат |
|---|---|---|
| 30-12-2015 | 2683 | 5166 |
| 19-2-2007 | 5833 | 6728 |
| 17-11-2008 | 3598 | 6117 |
| 13-6-2013 | 1729 | 2055 |
| 25-4-2012 | 2028 | 1851 |
| 22-5-2011 | 1695 | 4808 |
Что-то в ней было до боли знакомое, родное и в то же время ностальгически печальное, как при виде безутешной сироты. Внутренний двор миссии уже был заполнен автомашинами, вокруг них хлопотали водители и озабоченно посматривали на небо, но дождь, похоже, не собирался нарушать юбилейное торжество. This media is not supported in your browser. Впечатляла и ванная, сверкающая никелированным краном-смесителем, с шикарной занавеской и красивыми пакетиками мыла, шампуня и шариками разноцветной ваты. В общем, фантастика! После визита правоохранителей ему все же пробили товар и начали обслуживать всех посетителей без масок. Огромный цюрихский аэропорт поразил Егора как размерами, так и красочной рекламой, шумом и разноцветной толпой озабоченных пассажиров. Знакомство с причудами капиталистического мира началось уже площади Навигасьон, где Георгий с видимым удовольствием показал Фёдору и Егору большой контейнер зелёного цвета с тремя большими круглыми дырами, прикрытыми резиновыми шторками. Потом пришлось болтаться по залу Шереметьево-1 почти полтора лишних часа, ожидая посадки на рейс Москва-Цюрих. За сутки зафиксировано летальных исхода, полностью выздоровели человек. Но в первый день визита обошлось без экскурсов в далёкое героическое прошлое.
В самом начале работы новой делегации, председатель, прицелившись через очки в дальний угол, где он увидел поднятую руку, пытался достоверно опознать название страны и затем говорил в микрофон:. Фёдор, который закончил разговор чуть позднее, тоже начал рассказывать о происках междугородных телефонисток и решил:. Туда они пришли после ужина, когда часы над входом в отделение связи показывали , т. В дальнейшем Егор с удовольствием общался с Влодеком по техническим вопросам, оценив его интеллигентность и неплохое знание русского языка. Однако на практике магазины начали вынуждать клиентов приобретать их за свой счет. Уже потом в отеле, вечером, Георгий, узнав по живописным описаниям в этом мужике именно Винсента, пояснил:. Просторная терраса была огорожена чугунной решёткой, вдоль которой тянулись длинные ряды зелёных садовых скамеек, она была засажена каштанами, уже начинающими сбрасывать свою желто-бурую листву. Женщина была руководителем советской миссии в Женеве. Егор коротко рассказал, где и как они тут живут, не голодают и практически не худеют. И получив от портье ключ от номера, он через весь вестибюль в спринтерской манере рванул к лифту.
Зал постепенно заполнялся делегатами, многие из них были знакомы друг с другом и весело приветствовали один другого. После ужина Фёдор дал задание начитать ему те задержанные и временные документы, которые они получили на собрании. Сами себе потом не поверите, что такое увидели! Как раз к тому моменту в Союзе грянула перестройка, и читать здешние книги уже не было ни интереса, ни времени. От этого чистота города сильно страдала. Надо было уматывать отсюда поскорее, ведь никого из своих коллег рядом не было. Когда в Прагу вошли наши танки, да и войска Варшавского пакта, многие делегаты из капстран с интересом и нетерпением поглядывали на Кубичка, ожидая, как он будет на всё это реагировать. Доктор Дунце торжественно вручил пакет своей секретарше, и через пять минут в её комнате зажужжала кофейная мельница. А ведь они, паразиты-буржуи, идею у наших то ли татар, то ли башкир стянули, и само-то слово пришло из нашей Азии! Купить наркотики в аревшат Было видно, что продовольственная программа здесь тоже решена давно и надолго, а может быть, и навсегда, причём, без решающей и направляющей роли местной правящей партии если таковая и была. Говорилось что-то и о договоре с профсоюзом переводчиков, нарушать который председатель явно не стремился. Как раз к тому моменту в Союзе грянула перестройка, и читать здешние книги уже не было ни интереса, ни времени. На многочисленных табличках были написаны названия сортов роз, Егор насчитал их более тридцати, такого большого количества он никогда не видел и даже хотел записать особо интересные названия, но с собой не было никакой бумаги. Везде был ослепительной чистоты кафель, в кабинках — дефицитная для Союза туалетная бумага, перед умывальниками — широченные зеркала, элегантные прозрачные коробки с рычажками для забора душистого жидкого мыла, хромированные смесители воды с центральной поворотной ручкой. Поездка эта была безвалютной: принимающая сторона оплачивала проживание в гостинице и выдавала суточные в оговоренных размерах. Отдельная брошюра содержала текст новой Конституции СССР, где провозглашалось общенародное государство взамен диктатуры пролетариата. Организация собрания была образцовой. Когда они вышли из зала на парадную лестницу, оказалось, что Георгий решил с приятелем из другой делегации отправиться в английский кабачок, а Марию пригласила к себе в гости какая-то её знакомая, работающая в Женеве в одной из международных организаций. Зал был удлинённый, с бархатными удобными креслами, и советская троица пересела на более удобные места.
В кассовом зале делегаты увидели огромную очередь: свои билеты забирала многочисленная компания, сваливающая в эмиграцию в Израиль, и на одного только пассажира по фамилии Сатановский, стоящего перед делегатами, ушёл почти целый час. А у Фёдора Карповского обнаружился пропуск в министерство, с большой чернильной гербовой печатью, который, после небольшого скандала, заставили сдать под расписку и оставить в аэропорту. Георгий подбивал их заказать разговор на гостиничный номер, что можно было сделать здесь же, в специальном центре связи Организации, рядом с залом заседаний. Но потом этот сдвиг во времени уже не забывали, и разговор иногда затягивался до неприличия. В женевском аэропорту долго ехали на пешеходной ленте, формальные процедуры прошли довольно быстро: на паспортном контроле их паспорта откопировали и попросили предъявить обратные билеты. Обнаружилось это, к его большому удивлению, при личном досмотре, который им устроили на пункте контроля безопасности, причём, почему-то только им. За длинной стойкой сидели шесть девушек-операторов, которые принимали заказы, названивали по телефону, отвечали на мелодичные негромкие звонки и расплачивались с клиентами. На этот раз ворота в миссию были широко открыты, в них не спеша втягивались солидные чёрные лимузины, на некоторых из них развевались миниатюрные национальные флажки. Домой они возвратились через туннель железнодорожный переезда, по Авеню де Франс, пройдя мимо французской миссии и бронзового коня, стоящего на берегу озера.
Рекомендуем к прочтению